Мы решили покинуть привычную Москву, чтобы увидеть совсем другую столицу: город, в котором никогда не бывает солнечного света и ветра, где со всех сторон человека окружают холодные и скользкие бетонные стены. Для этого надо сделать совсем немного: всего лишь спуститься в ближайший коллектор. И тогда можно будет увидеть Москву Подземную – мрачный и загадочный мир, населенный странными и опасными существами.Наш гид – руководитель Центра подземных исследований ОСТРОБ Михаил САВКИН сразу предупреждает:
– Что бы вы ни увидели, помните главное: как и земные животные, обитатели подземелья в 99% случаев атакуют только в целях самозащиты.
Поэтому основное правило безопасности: не провоцируйте. Не пытайтесь подойти поближе, наклониться и рассмотреть, осветить живую тварь фонарем… Пока вы под землей – вы всегда в зоне опасности…
После этого оптимистичного напутствия мы тронулись в путь – по длинному старому коллектору от станции метро «Чертановская» до подземной реки Нищенка, где, по словам Михаила, нам могли встретиться подземные рыбы и крысы-мутанты. По дороге он рассказывал про многоуровневую «под-Московскую» географию:
– Всего у столичных подземелий четыре этажа. Первый – подземные реки, водостоки, бункера. Второй – разветвленная система московских коллекторов. Третий – система метрополитена. Четвертый – спецтрассы. Этажи эти не ровные, глубина каждого варьируется от местности. Первый уровень начинается прямо под асфальтом. Четвертый – спецтрассы – проходит на глубине около 180 метров… Все это огромное пространство пронизано нитями тысяч коллекторов общей длинной около 650 км!
– А существует единая карта московского подземелья?
– Куда там! Большая часть этой системы – забыта-заброшена, а карты, где эти коллекторы отмечены, давно потеряны.
– И что там сейчас творится?
– Всякое там творится… Под землей – особая флора и фауна, со своими пищевыми цепочками и эволюцией. А над этим миром – огромный современный мегаполис, который ежедневно сбрасывает под землю тонны отходов. В том числе и отходы производства химических предприятий (а про «закрытый» для подземных исследователей район Курчатовского института, где находится атомный реактор, даже и подумать страшно!). Так стоит ли удивляться, что подземные создания нередко приобретают довольно странный для нас вид? – Михаил замер и поднял руку вверх, показывая, что нам надо прислушаться. – Слышите плеск воды? Это она, Нищенка…
Мертвая река
Нищенка казалась застывшей в своем нешироком бетонном русле. Жутко становилось от мысли, что под этой черной поверхностью, в этой мертвой холодной воде существует и развивается какая-то жизнь…
– Глубоко здесь? – спросил я.
– По грудь где-то будет. Хочешь искупаться? – Михаил засмеялся, и его смех прозвучал неестественно под этими низкими сводами. А река вдруг ответила на него сильным всплеском.
– Что это? – спросил я.
– А черт его знает. Может, в воду что упало, а может, рыба сыграла. Здесь такие странные звуки не редкость… И странные твари – тоже. Я здесь однажды здоровенных червей поймал. Белые, упругие, сильные, длиной где-то полметра. Мы с ребятами за ними наблюдали, когда они… охотились на рыб. Резко подплывали (существа они юркие), окольцовывали рыбу, как удавы, и присасывались к ее жабрам. Пойманная рыбешка очень быстро переставала сопротивляться (лишь хвост подрагивал время от времени) и хищник с жертвой дрейфовали в таком виде по реке часами. Наевшись, червь уплывал, а мертвая рыба уходила на дно…
Мы пошли вниз по течению. На Гурьянова Михаил обещал вывести меня наверх. А по пути показать одно место, где у него однажды случилась любопытная встреча. Пробираемся по узкому коллектору, проложенному параллельно подземной реке. Сверху часто свисают длинные корни растущих на поверхности растений.
– Смотри, обычная газонная трава сильнее бетона: ее корни годами пробивают «потолок» коллектора, чтобы потом свисать здесь, как декорации к фильму ужасов, – говорит Михаил. – Жизнь – сильная штука, к чему угодно приспособится и победит.
В этих местах, по идее, вообще ничего жить не должно – выше по течению Нищенки, на шоссе Энтузиастов, находится инструментальный завод «Фрезер». Сток от этого завода химически агрессивен. Казалось бы, должно выжечь все живое. Не тут-то было! В реке живет рыба, а в ее окрестностях – крысы и насекомые. Правда, так их назвать можно лишь условно. Наверное, ни один ученый уже не возьмется точно определить, к какому биологическому виду они сейчас относятся… Михаил останавливается и освещает фонарем одно из боковых ответвлений коллектора, которые изредка попадались нам по пути.

– Вот оно, это место. Сколько бы времени ни прошло, никогда его не забуду, – говорит он. – Принюхайся, – посоветовал Михаил. – Запах здесь такой… тонкий, но характерный. А если постоять недолго, то услышишь писк.
– Крысы?
– Ага. Так и не могу понять, что они в этом закутке привлекательного нашли. На поверхности ничего особенного нет – автомобильная трасса, ни кафе, ни магазинов, каждое половодье вода грозит затопить колонию… Но крысы живут тут постоянно, и ведут себя не совсем обычно. Этот зверек по своему характеру довольно смелый и дерзкий, а если чувствует себя в безопасности, то и просто наглый. А эти «культурные» какие-то! Вот чего они сейчас затихли? Нормальные крысы нас двоих и на поверхности бы не испугались, а уж тем более – на своей территории… Но это я только потом начал такие странности замечать, когда уже специально стал наблюдать за этой колонией. А сначала…
Крыса-мутант
…Луч фонаря, укрепленного на каске Михаила, скользил по привычной подземной картине: серый бетон коллектора, кучи размокшей от воды дряни на полу… Внезапно он скорее инстинктивно почувствовал, чем увидел какое-то движение. Повернул голову, желая рассмотреть, что тут может шевелиться… И луч света уперся прямо в здоровую тупорылую морду, слепые глаза существа, родившегося и выросшего в кромешной тьме, белесые волосы на мертвенно-бледной коже и длинные, вразнобой шевелящиеся усы…
– Крыса! Размером… ну я не знаю… с молодого поросенка, наверное. Она вообще на свинью очень похожа была: огромное, почти лысое существо с бледной кожей и короткими слабыми лапками. Мы смотрели друг на друга где-то с секунду, наверное, мое появление ошарашило крысу не меньше, чем меня – ее. А через секунду она начала визжать…
Она не пищала, как ее обычные серые сородичи, а именно визжала – длинный вибрирующий звук, давящий на барабанные перепонки и вызывающий панику… Одновременно она, желая уползти от, видимо, неприятного ей света, судорожно задвигала своими лапами, стараясь сдвинуть с места свою тяжелую толстую тушу. На визг из темного туннеля отозвалось сразу с десяток обычных крысиных писков… И вот тут я не выдержал: повернулся и бросился бежать, – признался Михаил. – Крыс-то я, в принципе, не боюсь, но это зрелище… да еще этот непрекращающийся визг… для меня чересчур. Теперь мимо этого туннеля хожу с опаской, но всегда останавливаюсь. Что там у них происходит? Почему они ведут себя не так, как нормальные крысы? А главное – какую роль в их неестественной «химической» эволюции играет эта жуткая тварь?..
Внезапно из бокового коллектора послышались шорохи и слабое пока попискивание: крысы словно давали нам понять, что наш визит затянулся. Молча переглянувшись, мы быстро пошли прочь… Уже почти дойдя до выхода на поверхность, Михаил обращает мое внимание на еще одного подземного «обитателя» – растущие на стене бледные грибы.
– Тут таких много. Правда, есть их я бы никому не советовал… Грибы, плесень, насекомые, крысы, рыбы – это уже, так сказать, старожилы подземелья. Но с недавних пор на некоторых неглубоких участках здесь стали селиться одичавшие собаки. Во что выльется это столкновение биологических форм, щедро «удобренных» городской химией и радиацией? Что сварится в этом подземном котле – никому неизвестно. Одно можно сказать точно: этот мир будет нам абсолютно ЧУЖД…
Кого еще видели под землей?
Лидер московского движения диггеров Вадим Михайлов рассказывал: «Я встречал под землей странные такие следы – явно насекомого, но только следы эти величиной в 15 сантиметров. Однажды лично поймал такого мутанта. Вроде бы простой кузнечик Томпсона, но только величиной с хорошее блюдце. На глубине, в теплых сливах, живут многоножки. Их еще называют тысяченожками. Так вот, видели мы многоножку в полтора метра длиной и диаметром с сардельку. Лягушку громадную, побольше суринамской, видели в Битце. Самое оригинальное подземное существо мы встретили под Тишинкой. Одному нашему спасателю даже сапог прокусило. И оказалось оно... пираньей! Правда, могу успокоить: в наших стоках живут они дня 3–4. В тот день, видать, кого-нибудь шерстили на предмет наличия запрещенных к ввозу животных, вот и спустили пираний в канализацию»...

Источник