С одной стороны, слов и выражений в языке намного больше, чем мы могли бы употребить в течение жизни. С другой же стороны, в этой жизни есть понятия, для которых у нас нет слов. Есть такое выражение, которое обычно употребляют иронически. «Нет слов». Почему иронически? Да потому что слова как раз есть. Но они либо ругательные, неприличные, либо такие, произносить которые вовсе и не нужно, ведь и так все ясно.

Стоит вам произнести эти слова, как кто-то непременно скажет: «Капитан очевидность». Раньше в таком случае говорили «Волга впадает в Каспийское море» — сейчас так не говорят, потому что слишком много стало людей, для которых эти слова вовсе ничего не значат.

Но есть и взрослые люди, которые не в состоянии объяснить смысл выражения «попал пальцем в небо». Отчасти так происходит потому, что слово «попал» за последние лет двадцать стало употребляться с дополнительным значением и новым управлением. Раньше можно было попасть только куда-то (например, к себе домой) или во что-то (например, стрелой в цель или ногой в капкан) или на что-то (попал на выставку). А теперь говорят просто «попал» — в значении стал жертвой обмана или собственной авантюры, лишился чего-то ценного. А если «попал на», то, конечно, «на большие бабки». Поэтому выражение «попасть пальцем в небо» многие не воспринимают так однозначно, как прежде, и не могут объяснить, как же это «попадание» выглядит в натуре. Хотя вроде и пальцы на месте, и небо — вот оно.

Но мы же говорим не о словах, которые есть, но каждый день чуть-чуть меняются в значении, а о словах, которых просто нет, хотя нужда в них у носителей языка наблюдается.

Например, совершенно необходимо как-то описать состояние страны, в которой многие отлично понимают, что государство их делает что-то не то, но слов для описания этой собственной внутренней неприкаянности не находят. Да вот и само слово «неприкаянный», которым пользуются, чтобы описать человека, не находящего себе места, не знающего к чему приложить усилия, откуда оно взялось в языке. Что значит «прикаяться» или «прикаять кого-то к чему-то»? Может быть, наказать (себя или другого)? Вот если бы покаялся человек, получил за это наказание и пошел отбывать его, был бы «прикаянный». Но такого слова нет, а есть только «неприкаянный» — такой, который не получил своего урока и ходит бесцельно туда-сюда. Что ты ходишь, как неприкаянный?

Вот-вот. Нужно, остро необходимо такое слово, которое сняло бы эту неприкаянность.

Но его почему-то нет. Симптом потребности общества в этих словах мы находим в модных российских журналах, которые любят выискивать, подыскивать и выкладывать-показывать многочисленные экзотические иностранные слова. Для них, говорят, в русском нет эквивалентов.

Например, у филиппинцев имеется слово, обозначающее одновременно огорчение от того, что сам не рискнул, и зависть к тому, кто рискнул и теперь процветает. А у французов есть выражение «остроумие лестницы» — о состоянии человека, которому приходит в голову, что можно было бы ответить, но только — уже на лестнице. «Русский человек задним умом крепок», написал Гоголь в «Мертвых душах».

Стало быть, для некоторых понятий вполне находятся нужные выражения. Просто выражения эти могут оказаться чрезвычайно обидными для описываемого общественного сознания. Но сколько их ни вытесняй, эти выражения, обида не утоляется. Ведь что такое быть «крепким задним умом»? Это значит только одно. Это значит — опоздать со своими мыслями, слишком поздно придумать, что можно было бы сделать или сказать.

Возможно, именно крепость задним умом делает россиян страшно обидчивыми. Чтобы утолить эту обиду, люди в России часто обмениваются предложениями, от которых невозможно отказаться. Это — предложения не принимать обиду слишком близко к сердцу, точнее — не принимать всерьез самое действительность. Вот какими словами это обычно выражается по-русски:

Не загоняйся! 
Не парься! 
Не заморачивайся! 
Не боись! 
Выкинь из головы! 
Не забивай себе голову! 
Забудь! 
Не думай об этом! 
Да забей на все! 
Забей болта шершавого! 
Не бери в голову! 
Не волнуйся! 
Не обращай внимания! 
Расслабься и получай удовольствие! 
Будь проще! 
Пожалей свои мозги! 
Тебе больше всех надо? 
Да брось ты! 
Да перестань! 
А то я не знаю! 
Это и без тебя все знают! 
Ой, да знаю я эту вашу демократию! 
Ой, да знаю я эти ваши права человека! 
Ой, да знаю я эту вашу свободу!

Богатство эскапистского репертуара делает психею современного носителя русского языка до крайности увертливой. Бескрылая, она всегда готова ускользнуть не только от собеседника, но и от самого своего формального обладателя, как обмылок из намыленной ладони.

Чтобы нам не скучать, иноземцы подбрасывают полезные словечки, которые, однако, давным-давно уже были в нашем богоспасаемом языке. Все ведь знают, что у впадающей в Каспийское море Волги есть чудесный приток — Ока. В честь этого притока в Советском Союзе «Окой» назвали сперва холодильник, а потом и целый маленький народный автомобиль. Но есть своя «ока» и в далекой Нигерии, в языке народности ндонга. Так называется там, у них «затрудненное мочеиспускание, вызванное тем, что объелся лягушек, прежде, чем начался сезон дождей».

Может быть, это фейк? И нет у народности ндонга никакой «оки»?

Или, может быть, это, чего доброго, намек на «жабу, сидящую на газовой трубе»?

Нет, это не намек ни на что. Все нужные слова — под боком, за ними совсем не надо ехать в Нигерию, хоть Москва-река и впадает в Оку, Ока в Волгу, а Волга — в Каспийское море.